arbalet-airgun

Дабы не вызвать гнев специалистов, я не случайно заключил красивый термин «оружие массового поражения» в кавычки — речь в статье пойдет не о нем, а об «оружии неизбирательного характера», то есть поражающего не конкретный биологический объект, а все биоцели, располагающиеся в зоне действия. И вот о чем о чем, но о стрелах в этом смысле вспоминается в последнюю очередь.

Стрелы Атомного века

Казалось бы, град стрел, подающих на головы неприятеля, ушел в прошлое давным давно. Однако в начале ХХ века (и по сей день) эта картина вновь стала реальной, причем вызвало ее из небытия появление авиации.

Попытки каким-либо образом использовать немногочисленные самолетики, никак не приспособленные к роли настоящих бомбардировщиков, не только в качестве разведчиков и курьеров предпринимались часто. По наземным войскам с них и из револьверов стреляли, и гранаты бросали… Без видимого успеха. Эффект мог бы дать массированный сброс неких поражающих элементов, однако никакая картечь для этого не подходила.

Любой, кому на открытие сезона :)) на голову весело сыпалась с небес даже крупная дробь, легко это подтвердит. Точно так же не стабилизированная вращением пуля при свободном падении практически безопасна, посему спонтанные салюты из всех стволов в честь очередной победы на войне или даже горячей южной свадьбы ни у кого, кроме правоохранителей, не вызывают беспокойства. А вот прилетающая из зенита оперенная стрела развивает огромную скорость и действительно является убойным снарядом.

Итак, флешетты (фото веерху) это изобретенные в годы Первой мировой французами заостренные металлические стержни с подобием оперения. Сбрасываемые с аэропланов целыми ящиками, они были эффективны как против пехоты, так и кавалерии, прошивая всадника вместе с лошадью.

Удивительно, но даже сами пилоты к этому оружию относились неодобрительно — видимо, сказывались еще сохранившиеся остатки «рыцарских» отношений к противнику (хотя бы в офицерской среде). Но массовое применение пулеметов, а там и боевых ОВ, поставило на этих рудиментах древности и средневековья крест. Правда, развитие бомбардировочной и штурмовой авиации похоронило вскоре и сами флешетты.

Но внезапно уже в новейшее время у разработчиков вооружений к подобным «игрушкам» вновь проснулся интерес. Да, боеприпасы с готовыми поражающими элементами (шрапнель или те же МОНки с роликами) штука хорошая, однако они малоэффективны против личного состава в укрытиях и бронетехники, на которую массово пересела Царица полей. А вот старая добрая стрела в который уже раз показала свои возможности.

Стреловидными поражающими элементами снаряжались показанные на нижнем фото американские 105-миллиметровые боеприпасы «Бихайв» (надо полагать, от «beehive» — пчелиный улей). И было их в каждом не то 5, не то 8 тысяч! Сколько таких содержалось в 175-миллиметровых снарядах для САУ М107 — не знаю, но думаю, что вьетконговцы относились к подобной практике крайне неодобрительно.

На вооружение Советской Армии примерно в те же годы пришли выстрелы — 122-миллиметровый ЗШ1 (фото внизу) и ЗШ2 (152 мм) для легендарных Д-30 и Д-20.

Первый вмещал до 7, а второй — до 9 тысяч стреловидных поражающих элементов. Теперь уже стальной ураган хлестал по афганским моджахедам, и спасения от него не существовало.

Насколько известно, боеприпасы с СПЭ как оружие неизбирательного поражения потом попали под запрет. Не стоит путать их с кассетными боеприпасами, относительно которых в 2008 году была принята Конвенция о запрещении применения, накопления запасов, производства и передачи, — это уже из другой оперы. Кстати, последнюю проигнорировали многие страны, включая США, Россию, Китай и другие.

После распада СССР отечественные выстрелы ЗШ остались как в бывших союзных республиках, так и потихоньку расползлись оттуда по миру. Да, основные глобальные игроки стараются особо не афишировать наличие «стрелок» в своих арсеналах, однако в локальных конфликтах, в том числе идущих на наших глазах, то и дело всплывают факты их применения, в которых противоборствующие стороны азартно обвиняют друг друга. Так что, как видим, древняя стрела обрела вторую жизнь и не собирается уходить на покой.

Как все начиналось. Немного истории с отступлениями о дополнениями

Лук, как и арбалет, из всего современного стрелкового оружия наиболее правильно ассоциировать именно с винтовками, а хорошего лучника-арбалетчика, не говоря уже о Великих Мастерах, со снайперами. Неслучайно последние издревле работали в основном по представителям командного состава или «расчетам» вундерваффе тех времен — баллист, катапульт и т.п., а не по массам пехоты или конницы.

Слава наиболее выдающихся представителей этой выдающейся когорты пережила века, а кое у кого даже тысячелетия — например, могучий Аменхотеп II (на фото) со своим луком, тетиву которого, кроме самого фараона, никто не мог растянуть (не правда ли, напоминает  хитроумного Улисса-Одиссея?), легендарные японец Насу но Ёити и китаец Люй Бу, а, скажем, монгольский военачальник Джиргоадай куда более известен и нам, и современникам под прозвищем Джэбэ (Стрела).

Возникновение навесной стрельбы по площадям

Наверняка во времена оны любой лучник, не важно — охотник или воин, мог быть только хорошим или не быть лучником вообще. Логика проста: не умеешь из штучного, требующего при изготовлении немалых трудозатрат оружия поразить цель с одного выстрела — иди вон дубиной размахивай.

Но шли века, и там, где на поле брани когда-то сходились пара десятков противников, уже с энтузиазмом резвились сотни, потом пришел черед тысяч бойцов. И роль самого дистанционного из всех дистанционных видов тогдашних вооружений — лука — резко возросла. Причем спецы, как и прежде, отстреливали наиболее опасных противников, включая «коллег» с другой стороны, но на повестке дня уже появилась иная задача — как можно результативнее опустошать ряды наступающего или обороняющегося врага до вступления в рукопашную схватку. И появилась навесная массированная залповая стрельба по площадям.

По фактической результативности она не намного превосходит стрельбу по готовности, однако имеет место быть серьезное психическое воздействие: одно дело, когда бегущие рядом с тобой в атаку товарищи время от времени падают, пронзенные стрелой, другое — когда вдруг ты обнаруживаешь, что остался чуть ли не один из десятка, а то и сотни. Этот фактор воздействовал на военную мысль буквально до наших дней, не исчез даже с появлением рассыпного строя, и окончательно залповая стрельба из винтовок ушла в прошлое с массовым появлением на поле боя пулеметов. Впрочем, у нас ненадолго эта практика возвращалась даже в начале Великой отечественной, когда РККА в связи с нехваткой самозарядного и автоматического стрелкового оружия временно сделала упор на старую добрую «мосинку» как основную винтовку.

Именно навесная залповая стрельба и породила кочующее по преданиям, летописям и прочим хроникам выражение о «тучах стрел, затмевающих солнце». Ну да, можно себе представить гипотетический залп десяти тысяч лонгбоу (английский длинный лук) в битве при Креси 1346 года… Впрочем, изначально подобные действа разворачивались намного южнее и восточнее, в том же Египте, Передней Азии, Китае.

Причины в наличии именно там первых в истории сапиенсов государственных образований, способных создать и содержать профессиональные армии. Но главное — в элементарном многолюдстве всех этих территорий: даже благословенное европейское Средиземноморье могло выставить лишь горстку бойцов в сравнении с полчищами интервентов, как это было, например, при Фермопилах — именно тогда в ответ на страшилку о тучах персидских стрел, способных затмить солнце, спартанец Диенек ответил: «Что ж, придется сражаться в тени!».

Но вернемся к самым истокам залповой навесной стрельбы. На повестку дня сразу же встал вопрос: а где, собственно, взять столько лучников? Как и любое искусство, высококлассная стрельба дается далеко не каждому, и представить себе целые отряды из сплошных Одиссеев, Аменхотепов и Джэбэ невозможно. Да и изготавливаемые сотнями ремесленников массовые луки, как и стрелы, мягко говоря, не блещут качеством и единообразием, следовательно, даже даже несколько более-менее схожих по уровню физического развития и, например, длине растяжки стрелков не добьются сколь-нибудь внятной кучности. То есть даже при залпе по команде «пли» (или как там еще она звучала тысячи лет назад) стрельба будут вестись по принципу «куда-то в ту сторону», а стрелы ложиться с большим рассеиванием, и о пробитии брешей в рядах противника говорит не приходится.

Выход был найден простой и, как водится, гениальный. Во главе нескольких растянутых по фронту шеренг лучников ставили опытного стрелка, который определял необходимую дистанцию, прикидывал поправки и на собственном примере демонстрировал, каков должен быть эталонный угол возвышения при стрельбе. Его действия чисто механически повторяли остальные десятки, а то и сотни бойцов, к тому же при этом им не приходилось в попытках куда-то там прицелиться подолгу удерживать взведенный лук, что, доложу по собственному опыту, не так уж и просто и из-за накапливаемой усталости не способствует повышению точности. Изменение угла позволяло в считанные секунды переносить массированный огонь в глубину.

Примерно тот же подход практиковался и у арбалетчиков.

Вместо послесловия. А был ли мальчик?

Существуют два если не взаимоисключающих, то хотя бы заметно противоречащих друг другу мнения относительно истории боевого применения метательного оружия:

• Никакой залповой стрельбы из луков по площадям вообще не было, ибо эффективность ее крайне низка, а лучники были «штучными изделиями».
• «Самый главный миф о луке и его применении — лучники были единичными мастерами, их выращивание длилось десятилетиями, применение на поле боя — единичное и влияние их на сам бой — ограниченное» (это прямая цитата с одного из интернет-ресурсов). То есть лучники были вполне себе массовым «явлением».

Да, отраженные в дошедших до нас документах свидетельства очевидцев не дают усомниться в том, что по крайней мере в исторический период существовали как «единичные мастера», так и целые подразделения лучников, частенько луком в той или иной степени владели все бойцы отряда или подразделения, однако в реальном бою именно с луками работали лучшие стрелки, аналог нынешних «марксманов», которые за меч или топор брались лишь когда заканчивались стрелы.

Свидетельств немало, и зачастую они противоречат друг другу. А секрет прост: как и всегда, истина лежит посредине, причем главную роль опять-таки играет геолокация тех или иных событий.

Например, если в древнем Китае времен Шихуанди правитель мог поставить «под ружье» сотни тысяч бойцов, а оружие, включая арбалеты, изготавливалось тогдашним ВПК не просто массово, а по единым лекалам (!) (см. «ЧО-КО-НУ — автоматический арбалет, или Картечница Гатлинга по-китайски«), то в соседней по сути Японии толком еще не закончился каменный век (металлические изделия импортировались все из того же Китая), а сходившиеся на смертный бой «армии» насчитывали хорошо если несколько десятков человек. Естественно, и тактика применения метательного оружия, мягко говоря, заметно отличалась в том и другом случае.