arbalet-airgun

Записи с меткой ‘доисторический человек’

Статья в «Science» под заголовком «Рожденный бегать? Бег на выносливость, вероятно, развился для того, чтобы помочь людям преследовать добычу» в свою очередь основанная на отчете, опубликованном в «Nature Human Behaviour» (ссылки будут в конце), содержала крайне интересную информацию о наших доисторических предках. Нет, автор канала не переквалифицировался в палеоантрополога, по аналогии с «народными вирусологами» ковидного периода, просто речь идет об охоте.

Итак, было принято считать, что древние люди — «голые обезьяны без когтей и клыков» — даже с появлением первых орудий охоты вели ее всего двумя практикующимися и поныне способами. Как то охота из засады, скажем, на водопое, и скрадом. Примерно так же поступают и многие хищники, не способные на долгое преследование, львы, например.

Но кучка скептиков (выражение «Science») не одно десятилетие утверждала, что бег на выносливость был одним из первых методов охоты, использовавшихся ранними гоминидами в Африке. То есть человек (да, именно человек, поскольку не только «эректус», но и «хабилис» уже относились к роду Homo) и тогда был способен, образно говоря, загнать зверя до смерти. Точнее, не так: «… тысячелетия, проведенные в погоне за добычей, сформировали многие уникальные человеческие черты, в том числе упругие изогнутые стопы, оптимизированные для эффективности мышечные волокна с медленным сокращением, обнаженную кожу, выделяющую тепло, и потрясающую способность потеть.»

В кавычках — вывод «Science», как раз и сделанный по результатам исследования, проведенного авторами статьи в «Nature Human Behaviour». Прямая цитата: «У людей есть две особенности, редкие среди млекопитающих: в наших двигательных мышцах преобладают волокна, устойчивые к усталости, и мы эффективно отводим через потоотделение метаболическое тепло, вырабатываемое при длительной повышенной активности.»

Правда, сами исследователи ни за кем с копьями и луками не гонялись по саваннам, они, как и положено кабинетным ученым, потратили более пяти лет на изучение этнографической литературы и других источников, перелопатив более 8000 текстов, охватывающих около 500 лет, с XVI по XXI век, и описывающих охоту у разных коренных народов.

Авторы ссылаются, например, на охоту на гемсбока, крупную антилопу из южной Африки (на фото).

Во время нее охотник может преследовать добычу в течение 2 часов и преодолеть 8 километров, прежде чем убить ее. Ускоряя погоню до 10 километров в час — рысь, доступная многим любителям бега трусцой — охотник может довести животное до изнеможения всего за 24 минуты, что приводит к пятикратному увеличению отдачи в виде полученных калорий за затраченное время.

Авторы признают, что бег на выносливость представлял собой всего лишь «одну стрелу в колчане охотника» наряду с другими техниками, такими как загон, капканы и силки, скрадывание и засада. Но даже если бегуны эпохи палеолита были больше похожи на воинов выходного дня, чем на марафонцев, занятых полный рабочий день, это все равно полезный навык.

В общем, научное сообщество не то чтобы вовсе не приняло гипотезу Брюса Уинтерхолдера и других соавторов исследования, согласившись считать его результаты важными и интересными, но отмечает, что они лишь подтверждают, что «охота на упорство» была редкостью и что другие методы были более распространены в исторических записях. Оно, сообщество, сомневается, что техника гонки на истощение была ведущей силой в эволюции человека. “Отбор, действующий каждый божий день, повсюду более мощный, и бег на настойчивость определенно не был повседневным явлением, — говорит Кара Уолл-Шеффлер, биолог-антрополог из Тихоокеанского университета Сиэтла. — Эта статья фактически подтверждает, насколько оно необычно”

Но в любом случае Брюс Уинтерхолдер прав: “Вероятно, он (бег на выносливость — прим. автора) гораздо более распространен, чем мы предполагали”

Авторское примечание

Помню, будучи уже приобщенным к практике лучной стрельбы, читая исторические романы, адаптированные пересказы летописей, всегда недоумевал, когда сталкивался со словами «их слабые охотничьи луки». Как это может сочетаться, особенно сейчас, когда они намного сильнее спортивных?

Ларчик открывается просто: жители лесов (в основном) и лесостепей (уже реже), которые и о которых как раз составляли наши летописи, охотились с луком в основном на птичек да зайчиков. Опять-таки дистанции стрельбы в лесу очень коротки в сравнении с таковыми на открытых пространствах, а значит, какое-то сверхмощное метательное оружие просто избыточно.

Кстати, живший 5300 лет назад легендарный «ледяной лучник» Эци, чье тело в 1991 году нашли в альпийском леднике, тоже имел лук с едва перешагнувшим российский ГОСТовский порог, отделяющий «оружие» от «неоружия», усилием натяжения всего в 28 кгс (62 фунта). А ведь и охотник он был ого-го — горных козлов бил на-раз, и боец не из последних, по крайней мере его, уже практически безоружного, враги предпочли застрелить в спину.

(Кадр из фильма «Der Mann aus dem Eis»/»Ледяной человек», 2017 / Германия / Италия / Австрия)

В более поздние времена, когда деление на «гражданских» и «воинов» стало ярко выраженным, боевое оружие тоже стало другим, и стреляли из него уже «специальные» люди. А на крупного зверя, как и прежде, ходили с «пальмами», рогатинами, кабаньими копьями либо использовали ловчие ямы и т.п. Зайцев и пернатых, впрочем, тоже предпочитали силками и прочими самоловами брать.

Правда, северные охотники умудрялись добывать из действительно слабых луков даже лося. Оказывается, делали они это так: охотник бежал на лыжах параллельно зверю и пускал в него стрелу за стрелой, пока животное не падало от кровопотери. Кто сможет проделать это сейчас — биатлонист, офицер-многоборец? Ну да: на широких охотничьих лыжах, без спортивных креплений, по глубокому снегу, держась рядом с лосем и непринужденно в него постреливая. Были люди в наше время… Вернее, как были? Описанное выше исследование доказывает, что подобное можно встретить и сейчас в среде племен и народов, которых еще не накрыло благами цивилизация :)).

А как же степняки-кочевники, для всех целей и задач использовавшие свои могучие составные луки? Действительно, они били и врагов, и зайцев, и антилоп-джейранов, и волка. Но — с коня. Все луки азиатского типа (кроме, наверное, японских традиционных для кюдо) имеют общее наименование — «horsebow». Перевод, я думаю, не требуется. Поэтому они такие короткие, для удобства стрельбы на скаку и вообще с седла. Ну а иметь несколько девайсов различного назначения — для войны, для охоты, для церемоний — при кочевом образе жизни, наверное, не очень получится.

* * *

Ссылки на первоисточники:

Science, 13 may 2024: «Born to run? Endurance running may have evolved to help humans chase down prey»

Nature Human Behaviour, 13 May 2024: «Ethnography and ethnohistory support the efficiency of hunting through endurance running in humans»

Казалось бы, оружейная промышленность нынче способна удовлетворить все потребности поклонников стрелковых видов спорта и охотников, в том числе любителей метательного оружия. Однако есть ниша, куда не ступала нога производственника, — уж очень своеобразны и трудоемки техпроцессы, а востребованность готовых изделий невелика. Это вотчина рукастых энтузиастов-одиночек.

Сначала — фото:

(данное и последующие фото авторства Скотта Бестула и Стивена Девриса)

Это не музейные экспонаты, а образцы «продукции» такого вот энтузиаста. А вот и он сам — Райен Гилл в своей мастерской.

Началось все четверть века назад, когда еще тринадцатилетний Райен презентовал вернувшемуся с работы отцу выполненный собственноручно примитивный лук-однодревку. Обрадованный батя не поскупился, пожертвовав для самоделки фабричную тетиву со своего рекурсива от «Bear Archery».

Шло время, и уже в 21 год Джилл достиг того уровня мастерства и известности, пусть и в узких кругах, которые позволили ему открыть бизнес по продаже «доисторического» оружия и снаряжения и обучению охоте с ними (луки тоже сохранились в производственной номенклатуре).

Да, в том-то все и дело, что его творения предназначены не для музейных и частных коллекций, а для реального практического применения. Сам Райен с ними добыл более пятидесяти зверей, в том числе двух бизонов — одного из лука (он на фото нижний), второго — метнув с помощью опять-таки самодельного атлатля самодельное копье, а также весьма экзотического для нас с вами, но не для жителя Флориды, аллигатора. Кстати, последний как охотничий «объект животного мира» очень специфичен: своеобразный метаболизм, высоченный болевой порог и крепость на рану делают его весьма нелегкой добычей, по крайней мере с помощью метательного оружия.

Соответствующих иллюстраций не будет — Райен, как и вышедший из «советской» традиции автор этих строк, не фанатик «трофейного летописания» (см. главу «Охотничьи фото — что мы о них думаем сейчас и как это выглядело тысячи лет назад?» статьи «Охота, охотники, трофеи»).

.

Разве что приведу ниже вот это изображение как доказательство того, что Джилл не только умеет мастерить, но и стрелять :)). Адептов классической спортивной стойки, удержания и прикладки прошу не обращать внимания на «свалку» оружия — она достаточно часто применяется как у «реконструкторов» при стрельбе из разного рода «варбоу», так и на охоте с традиционными луками. Благо в последнем случае оптимальные дистанции не превышают тридцати метров, то есть достаточно точный «интуитивный/инстинктивный» выстрел вполне реален.

Сам Райен так описывает методику освоения древнего оружия:

“Мой отец научил меня стрелять из лука точно так же, как первобытный охотник научил бы своего сына. «Просто выйди и постреляй», — сказал он мне, и я так и сделал, используя приемы, которые казалась мне правильными и удобными ”.

Теперь о еще одной практической стороне творчества Джилла. Это уже больше по части археологии, палеоантропологии и прочих подобных дисциплин. Увы, в современном обществе искусство создания орудий из камня утрачено, приходится обращаться к добытым при раскопках вещественным источникам либо изучать опыт существующих ныне сообществ, ведущих первобытный образ жизни. Однако даже в последнем случае далеко не всегда удается подсмотреть все секреты такого «производства».

Товарищи вроде Райена достаточно успешно заполняют пустоты в деле научного познания. Вот, например:

Сверху вниз по часовой стрелке: 1) изготовленное из джорджтаунского сланца острие поначалу будет лезвием ножа, а по мере изнашивания превратится в наконечник копья, а затем и стрелы; 2) наконечник из флоридского агатизированного коралла, отражающий стиль Кловис (12 000 — 15 000 лет назад); 3) каменный наконечник, выточенный из пенсильванской яшмы (материала, популярного от 7000 до 9000 лет назад); 4) наконечник из красного сланца, отражающий стиль Далтон (поздний палеолит, около 10 000 лет назад).

Это материалы и инструменты, используемые Джиллом при создании своих творений:

А это уже сам процесс:

Небольшое авторское отступление. В розовом детстве, вдохновленные в основном примером киногероев Гойко Митича, мы не один год посвятили лукам (и арбалетам), естественно, самодельным. Даже охотиться пробовали, правда, не слишком успешно. Были и попытки изготовить кремневые наконечники, причем методом научного тыка :)) достаточно быстро научились подбирать подходящий материал (был ли это кремень во всех случаях, другой вопрос). Но толкового ничего не вышло, изделия получались в основном не слишком прочные (по лезвиям), кривоватые, да и вообще не слишком похожие на творения древних предков, за которыми стоял непрерывный опыт десятков поколений, а главное — столь же непрерывное оттачивание собственных умений и навыков.

Райен, к счастью, не прекратил детских экспериментов и действительно за несколько лет достиг мастерства, а потом только его совершенствовал. Немудрено, что именно к нему обращались и обращаются не только любители исторической реконструкции или охотники, но и интересующиеся технологиями каменного века ученые. Зачем им это надо?

С вашего позволения, в качестве заключения сейчас будет целая главка, как раз и посвященная науке и ее попыткам воссоздать хозяйственно-бытовые условия наших далеких предков. По сути это некое повествование, созданное на основе сведений, изложенных в книге «Предки ариев. Рассекреченная история» советского и российского историка, археолога, философа и писателя А.М.Буровского (являющегося, кстати, весьма одиозной личностью для некоторых своих коллег).

И что, вот ЭТИМ — носорога!?

Итак, в 1979 году группа археологов-«некромантов» затащила в подвалы Ленинградского Зоологического института АН СССР тушу умершего в зоопарке слона и занялась совершенно удивительным делом. По имеющимся в их распоряжении древним каменным орудиям «гейдельбергского человека» и ранних неандертальцев были изготовлены современные копии и дотошно проверены на практике. Выяснилось, что замечательные кремневые «ножи»-отщепы, прекрасно режущие плоть, не способны справиться со шкурой – нужны так называемые «рубила». А сухожилия лучше перерезать также найденными на древних стоянках специальными инструментами с выемками.

Но нас интересует другое. Никаких предметов, напоминающих наконечники, в раскопах не обнаружено – на протяжении сотен тысяч лет их просто не существовало, это продукт сравнительно недавних времен. Между тем, на стоянках наших древнейших предков, пусть и двоюродных, находят костяки сотен и тысяч (!) слонов, носорогов и прочих подобных зверюшек (потому-то ученые так и обрадовались возможности потренироваться именно на слоне). Чем же их добывали? Единственным подходящим предметом были также окаменевшие копья с обожженными на огне остриями.

Возник закономерный вопрос: что, вот этим – носорога!?

Тут ученые не оплошали, изготовив копии древнего оружия и вдоволь потренировавшись с ними на несчастном животном :)). Цитирую А.М.Буровского: «Так вот, деревянное копье с обожженным на конце наконечником вполне можно вогнать в тушу слона на глубину до 60-80 сантиметров. Одним ударом». Что и требовалось доказать. Конечно, слоновья туша сильно отличается от могучего и агрессивного зверя, но и современные люди (даже археологи!) во многом заметно проигрывают нашим предкам, для которых охота была непосредственно связана с выживанием, да не «книжно-диванным», а реальным.

* * *

P.S. Скотту и Стивену — отдельное спасибо!

P.P.S. В заголовке использована строка из песенки «Каменный век» (слова: Римма Ахмадуллина, музыка: Михаил Чертищев).